Трофейные танки СССР (Идея для постройки 1)

[HAL]

...во время Великой Отечественной и Второй Мировой войны.

Данную ветку решил поместить здесь, чтобы у нас были развязаны руки для перекраски моделей и переброски их на сторону "противника". Здесь собираются именно факты с конференций, фото, свидетельства и т.д.

---------- Добавлено в 17:11 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 17:09 ----------

На Ленинградском фронте целый полк на трофейных Т-III воевал. На их же базе мелкой (по советским меркам) серией выпускалась самоходка СУ-76И.

А один из командиров роты у моего деда (242 тбр) на Тигре с 43-го года катался. Только перекрасили его в уставной защитный цвет и на башне огромные красные звёзды намалевали.

http://www.rcforum.ru/modules.php?na...ewtopic&t=5347

---------- Добавлено в 17:15 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 17:11 ----------

и еще:

..."Тигр" о котором идет речь был зачислен в штат советского подразделения, перекрашен по нашим стандартам, на него были нанесены советские опознавательные знаки, после чего он долгое время воевал против бывших хозяев. Это чуть-ли не единственный случай с "Тигром". Например "Пантер" на вооружение Красной Армии было несколько штук, а из трофейных T-III, T-IV и самоходок на их базе создовались целые танковые подразделения...

---------- Добавлено в 17:23 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 17:15 ----------

А вот и ссылка на фотку: Пантеры в Красной Армии. Подразделение ст. лейтенанта Сотникова под Варшавой. 1945 г.



---------- Добавлено в 17:26 ---------- Предыдущее сообщение было написано в 17:23 ----------

Первое сообщение об использовании StuG III относится к периоду обороны Киева в 1941 году. Тогда солдатами были захвачены две исправных самоходки из 244-го штурмового дивизиона. Один из них доставили в город, показали жителям, укомплектовали составом и отправлен на фронт. Во время Смоленского сражения танковый экипаж лейтенанта С. Климова, потеряв в бою свой танк, захватил StuG III и за один день подбил два немецких танка, бронетранспортер, два грузовика. За это он был представлен к ордену Красной Звезды. Самоходка Климова ("Артштурм") был подбит только в октябре 1941 года.

При освобождении левобережной Украины две батареи советских StuG III поддерживали 3 гвардейскую танковую армию. Здесь имел место неприятный случай. В районе городка Прилуки танкисты Т-70 заметили ехавшею мимо самоходку. На машине были большие красные звезды, но молодые танкисты все равно открыли огонь с расстояния 300 м. Завязалась перестрелка. Снаряд советского танка не смог пробить броню StuG III. Когда танкисты прекратили огонь, они были избиты советскими самоходчиками и пехотинцами, которые находились на броне самоходки.

Гвардии капитан М. Ф. Панин воевал на трофейной самоходки с апреля 1943 года до самого конца войны. Только во время Корсунь-Шевченкоской операции он подбил 4 немецких танка, находясь в составе 1228 Гвардейского самоходно-артиллерийского полка 6-й танковой армии. За все время службы на StuG III Панин подбил 8 немецких танков (в том числе одну "Пантеру") и 4 САУ и несколько бронетранспортеров.

Все самоходки имели свои имена: "Александр Невский", "Дмитрий Донской", "Александр Суворов" и т.д. Бронированные "фартуки" не использовались, но во время уличных боев их "надевали" на самоходки, что очень помогало от фаустпатронов. Также на борту имелась большая красная звезда. Она была и на крыше, для защиты от налетов собственной авиации, но это помогало мало.

По воспоминаниям Н.С. Свирина он встречал советские StuG III в Венгрии, которые прикрывали форсирование реки Тисса в районе гг. Тиссадада и Мишкольц. Под Консунем Шевченковским развернулся бой между 301 штурмовой бригадой и 1228 самоходно-артиллерийским полком. Обе части были вооружены StuG III. Немецкая штурмовая батарея, находившаяся в засаде на окраине поселка Белополье, приняла движущиеся по дороге советские самоходки за немецкие и подпустила их практически вплотную, в результате чего 4 немецких штурмовых орудия были расстреляны советскими самоходчиками.

отсюда: http://ww2.kulichki.ru/stug3rus.htm

[Mikhan]

Поднял тему про трофейные Пантеры. Согласно информации Михаила Свирина, рота Сотникова вела бои на трофейных Пантерах в районе Праги, а не Варшавы, весной 1945г. Так же Свирин ссылается на ЦАМО (Центральный архив Министерства обороны), где имеются сведения о "нескольких распоряжений о передаче захваченных пентер из танковых бригад в расположение на. тыла 4-й танковой армии, датирующиеся апрелем и октябрем 1944г."

[HAL]

у меня сведения из ниги-альбома Михаила Барятинского, который пишет и фото прикладывает именно как "район восточнее Праги, пригород Варшавы (1944 год)..."

[Mikhan]

Нормальная ориентировка "район восточнее Праги, пригород Варшавы"!!!
Хотя у них в Европе все расстояния "рядом".
А от Праги до Варшавы "всего" 500км по прямой!

[Grey]

Пардон, что вклиниваюсь. Имеется ввиду Прага - правобережное предместье Варшавы, к столице Чехословакии никакого отношения. В начале августа 44-го 2 ТА 1БФ попыталась овладеть Прагой, но контрударом 3 танковых ("Герман Геринг", "Мертвая голова", "Викинг" = III Pz. Korps) и 2 пехотных дивизий была отброшена. С подходом пехоты 47 и 70 А 1БФ к середине сентября была взята. О том, чем были вооружены немецкие тд и наш 3 тк 2 та ничего вменяемого сказать не могу - надо искать.

[HAL]

...всё правильно Grey, так оно и есть. Ударение ставится на конечное "А" - ПрагА... маладца.
Вышеприведенное фото именно этот отрезок времени и покрывает, есть еще одно - выложу.

[HAL]

Боевое применение трофейных танков в РККА
Пик применения трофейной техники приходится на 1942-1943 гг. Для облегчения ее эксплуатации в войсках в это время были изданы: «Памятка по использованию трофейных немецких боевых и транспортных машин», «Руководство службы по использованию трофейного танка Т-III» и «Руководство службы по использованию трофейного танка «Прага».

В зависимости от количества исправно матчасти, данная техника действовала в а ставе отдельных рот или батальонов трофейных танков, создаваемых в инициативном порядке, а также включалась в соси штатных танковых подразделений Красно Армии. Захваченные танки эксплуатировались до тех пор, пока хватало горючего, боеприпасов и запасных частей.

В феврале 1942 г. по инициативе лейтенанта С. Быкова ремонтниками 121-й танковой бригады Южного фронта был восстановлен захваченный немецкий танк Pz. Kpfw. III. 20 февраля 1942 г., во время атаки сильно укрепленного опорного пункта противника в районе деревни Александровка, экипаж Быкова на трофейном танке двигался впереди других танков бригады. Немцы, приняв его за свой танк, пропустили машину Быкова вглубь своих позиций. Воспользовавшись этим, наши танкисты атаковали противника с тыла и обеспечили взятие деревни с минимальными потерями.

К началу марта в 121-й бригаде отремонтировали еще 4 немецких Pz. Kpfw. III. Из этих пяти машин была сформирована танковая группа, которая очень удачно действовала в тылу противника в мартовских боях за деревни Яковлевка и Ново-Яковлевка. Причем, чтобы отличить трофейные танки от немецких, по воспоминаниям заместителя командира 2-го батальона 121-й танковой бригады Н. Матвиенко, «все пять отремонтированных машин были выкрашены в темно-серый цвет, так что они выглядели как новенькие, а также установили сигнал флажками «Я свой». Эти трофейные танки использовались довольно долго: по состоянию на 17 мая 1942 г. (во время боев на харьковском направлении) в составе 121-й танковой бригады имелось 20 Т-60, шесть Т-34, один KB и два Pz. Kpfw. III.

В это же время трофейная техника имелась и в других частях Юго-западного и Южного фронтов: наступая на Харьков, советские войска захватывали вражескую технику и сразу же включали ее в свой состав. Так, на 14 мая 1942 г. в 52-й танковой бригаде числилось 5 KB, 2 Т-34, 13 Т-60, 3 М3 «Стюарт», 1 МК III «Валентайн» и 1 Pz. Kpfw. IV, а 5-й гвардейской танковой бригаде было 3 САУ StuG III. Однако после немецких контрударов вышеперечисленные танковые соединения оказались в окружении, из которого к своим 28 мая 1942 г. вышел только неполный батальон 5-й гвардейской танковой бригады.

В марте 1942 г. трофейные танки появились и в составе Волховского фронта. В частности, ими была вооружена третья рота 107-го отдельного танкового батальона 8-й армии. О том, как немецкие танки поступили на службу в Красную Армию, рассказал в своем дневнике П. Лукницкий (в 1941 - 1944 годах он был специальным корреспондентом ТАСС по Ленинградскому и Волховскому фронтам):

«В начале апреля 1942 года 1-й отдельной горнострелковой бригаде, 80-й стрелковой дивизии и соседним частям предстояло наступать на Веияголово. Для прорыва линии вражеской обороны и поддержки пехоты нужны были танки. А после февральских боев у Погостья танков на здешнем участке фронта не хватало. 124-я и 122-я танковые бригады недосчитывались многих машин, да и не могли бы даже при полном составе обеспечить части двух наступавших армий. 107-й отдельный танковый батальон был совсем без машин. В конце марта танкисты этого батальона томились от вынужденного безделья в Оломне, рядом со штабом армии, и чувствовали себя отвратительно. Но откуда было ждать новых машин? Во второй половине марта ладожский лед под весенним солнцем уже таял и разрушался, ледовая трасса вот-вот могла закрыться, переправить танки из Ленинграда, как это было сделано зимою, теперь уже оказывалось невозможным. Новые танки с заводов дальнего тыла, надо полагать, были нужнее в других местах.

Танкисты батальона и командир его майор Б. А. Шалимов решили добыть себе танки сами — искать подбитые немецкие машины в лесах за Погостьем, восстановить какие возможно, использовать их.

Заместитель командующего Ленинградским фронтом генерал-майор Болотников идею танкистов одобрил.

...Пять человек — старший сержант Н. И. Барышев, воентехник 2-го ранга, помтехроты И. С. Погорелов, механики-водители Скачков и Беляев, а с ними сандружинница комсомолка Валя Николаева, изучившая специальность башенного стрелка, — были посланы на поиски подбитых танков.

В первый день группа, двигаясь к передовой, ничего в лесу не нашла. Заночевали под елкой, в снегу. На второй день юго-западнее Погостья группа приблизилась к передовой. Шли по лесу, под орудийным и минометным обстрелом, да не обращали на него внимания: к этому все привычны!

И вот, кажется, удача! Спасибо пехоте — не соврала: впереди, между деревьями, два средних немецких танка. Поспешили к ним...

Но что это были за танки! Один совершенно разбит прямым попаданием снаряда какого-то тяжелого оружия, искрошенный мотор валялся метрах в пятнадцати от бортовых фрикционов, коробка передач торчала из снега в другой стороне, броня рваными лоскутьями охватывала чудом уцелевшую могучую сосну, надломленную, но только чуть покосившуюся. Мелкие детали были рассеяны в радиусе не менее пятидесяти метров. Среди обломков металла в окрашенном заледенелой кровью снегу лежали трупы гитлеровских танкистов.

Делать тут было нечего, — разве что приметить, какие детали могут пригодиться при ремонте других, пока еще не найденных танков.

Второй танк стоял неподалеку от остатков первого. Но и он не годился для восстановления: сбитая снарядом нашей противотанковой пушки половина башни лежала на земле. Однако повозиться с ним, хотя бы для практики, стоило — его, вероятно, можно было завести, никаких повреждений в моторе не обнаружилось.

Никто из пяти разведчиков устройства немецких танков не знал, и потому, по-прежнему не обращая внимания на сильный артиллерийский и минометный огонь, все занялись изучением незнакомой системы.

С полудня и до поздней ночи Барышев, Погорелов и остальные провозились у этих двух танков.

Разбирая побитые осколками узлы, сравнивая их с уцелевшими на втором танке, друзья узнали в этот день много полезного. Особенно довольна была Валя: помтех Погорелов, давно обещал научить ее и вождению танка и мотору. Не век же ей быть санитаркою в 107-м отдельном танковом батальоне, хотя все знают, что и в этом деле она не сплоховала, медаль «За отвагу» дана ей еще в Невской Дубровке!

На рассвете третьего дня решили продолжить поиски. Барышев взглянул на компас — и, опять шагая впереди, повел всех строго на юго-запад, по направлению, указанному два часа назад встречным артиллеристом-корректировщиком. Треск ружейно-пулеметной перестрелки, доносившейся теперь с полной отчетливостью, с той четкостью, какая бывает только в лесу на морозном воздухе, подтвердил Барышеву, что направление — правильно.

Но лес был по-прежнему пуст, если не считать разбросанные повсюду трупы гитлеровцев и обычные следы прошедшего здесь несколько дней назад боя.

...Вся группа остановилась, вглядываясь в чащу залитого солнечными лучами снежного леса. Между могучими соснами повыше елового мелколесья, совсем недалеко от угадываемой за ним опушки, где, несомненно, проходили передовые траншеи немцев, едва виднелась зеленовато-серая башня танка.

Посовещавшись, все пятеро двинулись просекой, но не прошли и ста шагов, как был остановлены выдвинувшимся из-за ствола сосны часовым. Обменявшись пропуском, отзывом, выслушали:

«Дальше, товарищ воентехник, идти нельзя, до немчиков тут двести метров!.. А танк, действительно, танкишко немецкий, на нашем крайчике с неделю уже стоит.,. Мы его тут гранатиками приручили!..» Не успели Барышев и Погорелов закончить разговор с часовым, как всем сразу пришлось залечь, — очевидно услышав разговор, немцы веером развернули по просеке пулеметную очередь... И, только вглядевшись в просвет за лесом, Барышев увидел снежные бугорки землянок и мелкий окоп, утонувший в длинном сугробе бруствера. Наши бойцы на пулеметный огонь врага не ответили. Жестом руки Погорелов приказал своей группе ползти к танку. Этот добротный немецкий танк перевалился было через нашу оборонительную линию, успел войти в лес, но тут же у опушки и закончил свой боевой путь.

Заметив подползающих к танку людей, немцы зачастили из пулемета так, что, зарывшись в снегу, наши вынуждены были лежать. Затем, выбирая секунды между очередями, прислушиваясь к энергичной, затеявшейся с двух сторон ружейно-автоматной перестрелке, наши, все пятеро, поползли от сугроба к сугробу и от сосны к сосне, подобрались к танку вплотную и залегли за ним. Правым бортом он был обращен в. нашу сторону, и боковой люк у него был открыт.

Улучив мгновенье, Погорелов и Барышев первыми вскочили на гусеницу. Пролезли в люк. Немцы сразу же осыпали танк пулеметным огнем. Почти одновременно впереди танка одна за другой грохнули три мины. Погорелов показался в люке, махнул рукой. Валя Николаева и Беляев до следующего минометного залпа успели забраться в танк, а старшина Скачков залег между гусеницами, под машиной.

Внутри танка оказался хаос, учиненный разоравшимися там гранатами. Рычаги управления были выломаны, вся система управления нарушена. От немецкого экипажа, перебитого и выброшенного из танка (трупы валялись тут же, поблизости от машины), остались только льдистые пятна крови...

Убедившись, что пятеро подобравшихся к танку людей неуязвимы, немцы прекратили минометный и пулеметный огонь. Барышев взглянул на часы — стрелки показывали ровно полдень. Теперь можно было приступать к делу. Старшина Скачков тоже забрался в танк и выложил из своего заплечного мешка собранные накануне в разбитой, такой же по типу машине инструменты. Пересмотрели все, перебрали рваные тяги, убедились, что в системе охлаждения антифриз, а не вода и потому радиатор цел. Валя помогла выгрузить из танка все, что было признано ненужным.

И тогда начался ремонт.

Он длился много часов подряд. Вместо тяг приспособили толстую проволоку, обрывки троса, — вчерашнее изучение разбитого танка помогло всем. Поврежденную осколками систему питания удалось залатать кусочками меди от распрямленных гильз. Просмотрели все электрооборудование, исправили порванную проводку, перепробовали все клапаны, стартер, подвинтили помпу. Пулеметов в танке не оказалось, но сейчас это и не имело значения, — важно было завести танк и угнать его из зоны обстрела. Вместо ключа зажигания Бары-шев смастерил подходящий крючок из проволоки и жести. Накануне всего труднее было разобраться в схеме электрооборудования — осваивали по догадке, а теперь приобретенные знания пригодились. Послали Беляева и Скачкова к пехотинцам в окоп за горючим, те бегали к артиллеристам, часа через полтора приволокли несколько канистр, — опять был пулеметный обстрел, и опять все обошлось. Залили горючее в бак. Барышев решил попробовать запустить мотор, нажал на кнопку стартера, мотор хорошо завелся, и сразу же опять занялась стрельба, пули цокали по броне. Барышев быстро осмотрел пушку, — она была с электрозапалом, который не работал и без которого выстрела дать нельзя. Разбираться в электрозапале и исправлять его тут было некогда — немцы открыли огонь и из минометов. Барышев и Погорелов зарядили пушку осколочным, повернули башню в сторону немцев, навели и, схватив кусок проволоки, присоединив один ее конец к щитку механика-водителя, другой конец примкнули напрямую к конечному контакту электрозапала пушки.

Раздался выстрел. За ним дали второй выстрел. Третий. Пулеметная и минометная стрельба прекратилась. Можно было выводить машину, но вокруг оказалось минное моле. В полосах вытаявшего под мартовским солнцем снега противотанковые мины там и здесь были заметны. Но другие могли быть и не видны. Особенно следовало опасаться снежных сугробов и крупных подушек мха. Все переглянулись. Барышев глазами спросил Беляева: «Ну как?» Беляев, сжав губы, мотнул головой утвердительно. Барышев махнул рукой: «Давай!»

Беляев развернул машину — она слушается! Тогда смело и уверенно, но очень осторожно Беляев повел танк через минное поле, пропуская одни мины между гусеницами, другие обходя вприти-рочку, оставляя в стороне третьи. Они не были расположены, как полагается, в шахматном порядке, а раскиданы как придется. Это дало возможность Беляеву маневрировать. Мелкие, противопехотные мины под гусеницами потрескивали, как хлопушки, — такие танку нанести вред не могли. Вокруг валялись трупы немцев, и Беляев повел танк по трупам, Испытывая неприятное ощущение, Беляев мучительно морщился, но это был единственный способ уменьшить риск нарваться на мину, потому что раненый, умирающий человек, заметив, что упал на мину, вряд ли станет рассуждать о том, что эта мина именно противотанковая и, значит, под его малой тяжестью не должна взорваться... Нет, конечно, — и, теряя сознание, он постарается сползти с нее!.. Впрочем, танк мог и наехать на мину, и она под его гусеницами непременно взорвалась бы, но... дело случая, — обошлось!

Не доехав десяти метров до просеки, машина остановилась: заглох мотор. Посмотрели: в чем дело? Нет подачи бензина. Не зная конструкции системы бензоподачи и стремясь поскорее отсюда выбраться, решили сделать сифон, но шлангов не оказалось. Отвернули водоотводные трубки, нашли маленький кусочек шланга, один конец трубки опустили в бензобак, другой конец — через верх мотора — сунули в бензофильтр. Беляев нажал на кнопку стартера, мотор заработал...

Сбоку к ним неожиданно выкатился второй такой же трофейный танк. Его вели командир роты их батальона старший лейтенант Дудин и комиссар роты младший политрук Полунин. Они отсалютовали друг другу радостными возгласами, залпами из винтовок, из пистолетов и, сойдясь у машин в кружок, духом выпили перед маршем по сто граммов заветной, оказавшейся у командира роты. Из найденного в ящике немецкого знамени, Валя вырвала куски полотнища, наспех сшила из них два красных флага, утвердила их над башнями танков: наша противотанковая артиллерия находилась позади, и надо было, чтоб эти флаги хорошо виднелись издали.

И машина за машиной, с развевающимися над открытыми люками большими красными флагами, двинулись дальше вместе.

И лесом, лесом, лесом, проехав пять километров, вкатились на территорию СПАМ — на лесную поляну, в глубине расположения наших войск.

Валя, Скачков, Погорелов последнюю часть пути сидели на броне танка. Валя в восторге размахивала красным флагом, и наши пехотинцы, артиллеристы, бойцы разных попадавшихся по дороге подразделений с тем же восторгом кричали Вале «ура!»...

Это были средние немецкие танки Pz. Kpfw. III с нарисованными по бортам на броне квадратными черными крестами на белом фоне. Танк Барышева, с крупной цифрой над гусеницами «121», выпущенный германским военным заводом в феврале 1942 года, поступил в распоряжение 107-го отдельного танкового батальона 28 марта 1942 года, чтобы через неделю, после тщательного ремонта включиться вместе с девятью другими трофейными танками в наступление наших частей на немецкий укрепленный узел Веняголово, западнее Погостья, на правом берегу речки Мги, напоенной кровью многих сотен людей.

В ту же ночь старший сержант Николай Иванович Барышев был назначен командиром приведенного им танка, старший сержант Анатолий Никитич Беляев — его механиком-водителем, а наутро экипаж был укомплектован полностью: командиром орудия назначен комсомолец, старший сержант Иван Фомич Садковский, радистом-пулеметчиком — замполитрука, недавний студент, кандидат партии Евгений Иванович Расторгуев и заряжающим — рядовой, комсомолец Георгий Фролович Зубахин.

Из всех десяти восстановленных трофейных танков в батальоне была сформирована третья рота под командованием старшего лейтенанта Дудина.

На ремонт танка Барышева командир батальона майор Б. А. Шалимов дал экипажу пять дней и пять ночей. Предстояло заменить шесть катков с балансиром, восстановить все электрооборудование и, конечно, электрозапал пушки, привести в порядок всю систему управления. На танке отсутствовали пулеметы, рация и оптический прицел».

8 апреля 1942 г. танки 107-й отб (10 трофейных, 1 KB и 3 Т-34) поддерживали атаку частей 8-й Армии в районе Веняголово. В ходе этого боя экипаж Н. Барышева на танке Pz. Kpfw. III вместе с батальоном 1-й отдельной горнострелковой бригады и 59-м лыжным батальоном прорвался к немцам в тыл. В течение четырех суток танкисты вместе с пехотой вели бой в окружении, надеясь, что прибудет подкрепление. Но помощи не было, и лишь 12 апреля Барышев со своим танком вышел к своим, вывезя на броне 23 пехотинца — все, что осталось от двух батальонов...

Сведениями о том, какие трофейные танки (кроме Pz. Kpfw. III) участвовали в бою за Веняголово, авторы не располагают. Но по состоянию на 5 июля 1942 г. 107 ОТБ 8-й армии Волховского фронта имел в своем составе: 1 KB, 2 Т-34, 1 БТ-7, 2 Pz. Kpfw. III, 1 Pz. Kpfw. IV, 3 «артиллерийских танка» (StuG III) и 1 Pz. Kpfw. I.

Наиболее интенсивно трофейная техника использовалась на Западном и Северо-Кавказском фронтах, где в течение 1942-1943 гг. шли позиционные бои, не связанные с длительными маршами, а, следовательно, сберегавшие моторесурс «трудноремонтируемых» трофейных машин. Кроме того, в тылу Западного фронта имелась довольно мощная промышленная база в Москве, где велся ремонт трофейной матчасти.

На Западном фронте, кроме многочисленных отдельных машин, действовали и целые подразделения, оснащенные трофейной матчастыо. Начиная с весны и до конца 1942 г. здесь имелось два батальона трофейных танков, которые в документах фронта значатся как «отдельные танковые батальоны литер «Б». Один из них входил в состав 31-й армии (на 1 августа 1942 г.: 9 Т-60 и 19 немецких, в основном Pz. Kpfw. III и Pz. Kpfw. IV), а другой — 20-й армии (на 1 августа 1942 г.: 7 Pz. Kpfw. IV, 12 Pz. Kpfw. III, 2 «Артштурма» (StuG III) и 10 чехословацких 38(t). Батальоном 20-й армии командовал майор Небылов, поэтому в документах он иногда называется «батальоном Небылова».

До начала 1943 г. оба этих подразделения активно участвовали в позиционных боях, поддерживая артиллерийским и пулеметным огнем нашу пехоту. Дальнейшая их судьба не установлена, но скорее всего их расформировали.

К осени 1943 г. в составе 33-й армии Западного фронта имелась 213-я танковая бригада, имевшая на 10 ноября 1943 г. 4 Т-34, 11 Pz. Kpfw. IV, 35 Pz. Kpfw. III. 13 ноября 1943 г. 213-я танковая бригада и 1495-й самоходно-артиллерийский полк (САП) — 13 СУ-76) получили задачу прорвать оборону противника в районе Волколаково — хутор Козьянский, и в дальнейшем наступать на Савищево.

На рассвете 14 ноября 10 танков бригады при поддержке мотострелкового батальона пыталась форсировать р. Россосенка. При подходе к переправе на минах подорвались 1 Pz. Kpfw. III и 1 Pz. Kpfw. IV.

Интенсивным огнем советской артиллерии немецкие огневые точки были подавлены и танки рванулись вперед. Но при прорыве проволочных заграждений бригада натолкнулась на сплошное минное поле, на котором сразу же подорвались 4 Pz. Kpfw. IV и 2 Pz. Kpfw. III. Боевой порыв был нарушен, но несмотря на это, часть машин сумела проскочить минное поле и устремилась вглубь немецкой обороны.

В результате стремительного наступления прорвавшихся трофейных танков пехоте 42-й стрелковой дивизии удалось занять вторую и третью траншеи противника и отразить его контратаки.

Из-за больших потерь в танках ... Pz. Kpfw. IV, 13 Pz. Kpfw. III и три Т-34 все, в основном, подорвались на минах), в 17.00 бригада была выведена па восточный берег р. Россосенка для ремонта и восстановления материальной части.

С 16 ноября танки бригады вместе с 1495-й САП находились в боевых порядках пехоты и отражали частые контратаки противника.

Наиболее полная информация присутствует по Северо-Кавказскому (Закавказскому) фронту, где в течение октября — ноября 1942 г. советские войска нанесли поражение 13-й немецкой танковой дивизии частично захватив ее материальную часть. Данная ситуация к началу 1943 г. получила сформировать несколько танковых частей на трофейной технике. 175-й отдельный танковый батальон имел три САУ StuG III, 151-я танковая бригада 24 марта 1943 г. получила 2-й батальон, полностью оснащенный трофейными танками: 3 Pz. Kpfw. IV, 5 Pz. Kpfw. III и 1 Pz. Kpfw. II. Вместе с бригадой батальон участвовал в боевых действиях в составе 37-й армии. На том же участке сражался 266-й отдельный танковый батальон, имевший, кроме советских, 4 танка Pz. Kpfw. III.

В 56-й армии Северо-Кавказского фронта сражались 62-й и 75-й отдельные танковые батальоны, также имевшие на вооружении трофейные машины.

6 мая 1943 г. 62-й ОТБ, имея 3 Т-34, 2 Pz. Kpfw. III, 1 Pz. Kpfw. IV и 15 МК III «Валентайн» вместе со 110-м стрелковым полком 322-й стрелковой дивизии атаковал противника в районе высоты 141,9 и поселка Нижний Баканский. Несмотря на сильный артиллерийский огонь и бомбардировки противника (по советским войскам был нанесен авиаудар силой до 65 немецких самолетов), танкистам удалось обойти высоту с флангов и принудить немцев к отходу. Потери батальона составили 3 «Валентайна» (2 — подбиты, 1 подорвался на минах).

На этом участке 62-й ОТБ вел бои до 20 мая 1943 г., после чего убыл в резерв Северо-Кавказского фронта.

75-й отдельный танковый батальон (5 МК III, 2 Pz. Kpfw. IV и 2 Pz. Kpfw. III) прибыл в состав 56-й армии 20 мая 1943 г. и был оперативно подчинен командиру 3-го стрелкового корпуса. В течение месяца танкисты вели бои местного значения совместно с 45-м стрелковым полком 83-й стрелковой дивизии. Только за первую неделю боев 75-й ОТБ потерял 1 Pz. Kpfw. III, 2 МК III (подорвались на минах). Батальон уничтожил 2 пулемета, 2 противотанковых орудия, 2 противотанковых ружья, 4 дзота, 5 минометов, 65 солдат и офицеров противника.

[HAL]

(продолжение)

В июле 1943 г. в состав Северо-Кавказского фронта прибыл 244-й танковый полк (16 М3 средних, 2 М3 легких, 9 Pz. Kpfw. III и 4 Pz. Kpfw. IV). 20 июля полк участвовал в боях за ст. Крымская совместно с 306-м гвардейским стрелковым полком 109-й гвардейской стрелковой дивизии. Причем, трофейные танки шли во втором эшелоне, поддерживая наступление артиллерийским огнем. В результате атаки сгорело 6 М3 средних, а 2 М3 средних и 1 М3 легкий были подбиты. Советским войскам все же удалось взять станцию, уничтожив 4 дзота, 12 огневых точек и до 100 солдат. Но уже в августе полк из-за больших потерь в материальной части был выведен в тыл.

После окружения и разгрома 6-й немецкой армии под Сталинградом, в руки Красной Армии попало значительное количество бронетанковой техники. Часть ее была восстановлена и использована в последующих боях. Так, на восстановленном заводе № 264 в Сталинграде с июня по декабрь 1943 г. было отремонтировано 83 немецких танка Pz. Kpfw. III и Pz. Kpfw. IV.

В течение 1943 г., в ходе наступления Красной Армии, трофейные машины участвовали и в боях за крупные населенные пункты. Так, в феврале 1943 г., в боях на подступах к городу Каменск-Шахтинский в Донбассе, 169-я танковая бригада захватила пять исправных вражеских танков. Из них была сформирована разведывательная группа под командованием младшего лейтенанта Ирикова. 13 февраля группа проникла в город. Немцы, приняв танки за свои, беспрепятственно пропустили их. Пользуясь этим, группа Ирикова уничтожила 8 орудий, 15 танков и до 150 гитлеровцев. В результате, город был взят 333-й стрелковой дивизией практически без потерь.

28 августа 1943 г. частям 44-й армии была придана отдельная рота трофейных танков в составе 3 Pz. Kpfw. IV, 13 Pz. Kpfw. III, 1 М3 «Генерал Стюарт» и 1 МЗ «Генерал Ли». 29 - 30 августа рота совместно с 130-й стрелковой дивизией овладела поселком Вареночка и городом Таганрог. В результате боя, танкисты уничтожили 10 автомашин, 5 огневых точек, 450 солдат и офицеров, захватили 7 автомашин, 3 ремонтных летучки, 2 трактора, 3 склада, 23 пулемета и 250 пленных. Свои потери: 5 подбитых Pz. Kpfw. III (из них один сгорел), 3 подорвавшихся на минах Pz. Kpfw. III, 7 человек убитыми и 13 ранеными.

С появлением у немцев новых танков Pz. Kpfw. V «Пантера» и Pz. Kpfw. VI «Тигр» появились первые донесения об их использовании в частях Красной Армии. Правда, таких эпизодов сравнительно немного и этому есть объяснение. Новые немецкие танки являлись грозным, но одновременно и сложным оружием. Они могли безаварийно эксплуатироваться только хорошо подготовленными экипажами при наличии соответствующей ремонтной базы. Советские танкисты не обладали необходимым опытом эксплуатации таких сложных машин — ведь конструктивно бронетанковая техника Красной Армии была значительно проще новых немецких танков. Поэтому нередко, захватив совершенно исправные танки, наши танкисты ломали их в первые часы эксплуатации и не могли затем починить из-за отсутствия необходимой ремонтной базы, запасных частей и опыта ремонта подобных машин. Однако в отдельных частях эти танки использовались в боях.

Как известно, новые немецкие танки Pz. Kpfw. V «Пантера» впервые были использованы на южном фасе Курской дуги в июле 1943 г. А уже 5 августа в советских документах отмечается факт использования трофейной «Пантеры» в ходе наступления под Белгородом, но никакого отзыва о боевом применении этого танка нет.

Осенью 1943 г. одна захваченная «Пантера» непродолжительное время использовалась танкистами 59-го отдельного танкового полка. По воспоминаниям ветеранов, «во время боев, когда наши танки шли в атаку, основной огонь немецкой артиллерии велся по трофейной «Пантере».

Следует отметить, что больше всего в «Пантере» наших танкистов привлекало вооружение: баллистические данные 75-мм орудия KwK 42 позволяли подбивать немецкие танки на дистанциях, недоступных ни одной советской танковой (и противотанковой) пушке. Видимо, это послужило причиной появления в январе 1944 г. распоряжения Главного бронетанкового управления Красной Армии (ГБТУ КА) о сведении исправных трофейных «Пантер» в специальные подразделения истребителей танков и использовании их на танкоопасных направлениях. В это же время издается «Краткое руководство по использованию трофейного танка T-V («Пантера&#187». Тем не менее, «Пантера» в Красной Армии не прижилась. Например, 13 сентября 1944 г. командующий 4-й танковой армией генерал Д. Лелюшенко докладывал в ГБТУ КА:

«Считаю в настоящее время нецелесообразным использовать сводные части трофейных тяжелых танков типа «Пантера»...

Указанные танки являются сложными в эксплуатации и ремонте. Запасные части к ним отсутствуют, что не позволяет осуществлять их плановое обслуживание. Для питания танков необходимо предусмотреть бесперебойную поставку в части авиабензина высокого качества.

Кроме того, в армии имеются большие проблемы с боеприпасами для немецкой 75-мм танковой пушки обр. 1942 г. (KwK 42 — Прим. авт.), так как боеприпасы от пушки обр. 1940 г. (РАК-40 — Прим. авт.) непригодны для использования их в танке «Пантера». Считаю, что для проведения скрытых наступательных операций более пригодным является немецкий танк типа Pz. Kpfw. IV, имеющий более простое устройство, легкий в эксплуатации и ремонте, а также широко распространенный в немецкой армии»

... Тем не менее, в ряде случаев трофейные «Пантеры» действовали довольно успешно.

В январе 1944 г., в боях на подступах к Житомиру, частями 3-й гвардейской танковой армии было захвачено значительное количество поврежденных немецких танков. По распоряжению заместителя командующего армией по технической части генерал-майора Ю. Соловьева в 41-м и 148-м отдельных ремонтно-восстановительных батальонах было создано по одному взводу из наиболее опытных ремонтников, которые в короткий срок восстановили четыре танка Pz. Kpfw. IV и один Pz. Kpfw. V «Пантера». Через несколько дней, в бою в районе Жеребки, экипаж советской «Пантеры» подбил танк «Тигр».

Трофейные «Пантеры» использовались в Красной Армии вплоть до конца войны, в основном эпизодически и в небольших количествах. Например, во время отражения немецкого наступления в районе озера Балатон в марте 1945 г., 991-й самоходно-артиллерийский полк подполковника Гордеева (46 армия 3-го Украинского фронта) имел в своем составе 16 СУ-76 и 3 трофейных «Пантеры».

Видимо, первой частью Красной Армии, использовавшей трофейные «Тигры», стала 28-я гвардейская танковая бригада (39-я армия, Белорусский фронт). 27 декабря 1943 г. во время атаки «Тигров» 507-го батальона у деревни Синявки, одна из машин застряла в воронке и была покинута экипажем. Танкисты 28-й гвардейской танковой бригады сумели вытащить «Тигр» и привезти его в свое расположение. Машина оказалась совершенно исправной, и командование бригады решило использовать его в боях (к этому времени бригада имела всего 7 Т-34, 5 Т-70 и 1 СУ-122). Экипаж «Тигра» состоял из шести человек: командир танка — гвардии лейтенант Ревякин, механик-водитель — гвардии старшина Килевник, командир орудия — гвардии старшина Илашевский, командир башни — гвардии старшина Кодиков, стрелок-радист — гвардии сержант Акулов. Согласно документам бригады, «экипаж в течение двух суток освоил его. Кресты были закрашены, вместо них на башне нарисовали две звезды и написали «Тигр». Первый бой трофейный танк провел 6 января 1944 года, когда совместно с одним Т-34 и одним Т-70 (назывался «Сокол&#187 ворвался в деревню Синявки и, окопав машины, в течение двух суток удерживали этот населенный пункт, дав возможность нашей пехоте закрепиться на достигнутом рубеже.

Позднее, 28-й гвардейской танковой бригадой был захвачен еще один «Тигр» (сведениями о том, где и когда это произошло, авторы не располагают), так как по состоянию на 27 июля 1944 г. она имела в своем составе 47 танков: 32 Т-34, 13 Т-70, 4 СУ-122, 4 СУ-76 и 2 Pz. Kpfw. VI «Тигр». Эта техника с успехом участвовала в операции «Багратион», изгоняя с территории Белоруссии бывших хозяев советских «Тигров». По состоянию на 6 октября 1944 г. в 28-й гвардейской танковой бригаде имелось: танков Т-34 — 65, танков PzKpfw VI «Тигр» — 1.

Один трофейный «Тигр» имелся и в составе частей 48-й армии 1-го Белорусского фронта. 25 августа 1944 г. член Военного совета армии генерал-майор Истомин докладывал в штаб фронта: «В данное время из танков у нас действует всего только 5 СУ-76, 4 ИСУ-122 и 1 трофейный танк «Тигр».

Но в большинстве случаев захваченные «Тигры» не успевали доехать до линии фронта. Так, 21 августа 1944 года в местечке Конюхив, 5-я гвардейская танковая бригада 4-го Украинского фронта отремонтировала два «артштурма» (StuG 40) и один Pz. Kpfw. VI «Тигр». Из этих машин была сформирована рота трофейных танков. По донесению командира роты, «все машины не имеют оптических приборов, а «артштурмы» не укомплектованы вентиляционными ремнями». 7 - 8 сентября бригада, имевшая 23 Т-34, 47 Т-70, 2 Т-34-тягача, 2 StuG 40, 1 «Тигр», 4 БА-64 и 3 БТР «Скаут» совершила марш, выдвигаясь к линии фронта. Во время марша «по техническим неисправностям были оставлены в местечке Дольны один «артштурм» и «Тигр». Позднее «артштурм» был отремонтирован, а «Тигр» пришлось бросить.

Кроме немецких танков, советским войскам доставались машины их союзников. Так, в августе 1944 г. в районе Станислава части 18-й армии 4-го Украинского фронта разгромили 2-ю танковую дивизию венгров, захватив при этом много различной техники. Готовясь к предстоящим боям в Карпатах, командование армии решило использовать доставшиеся трофеи. 9 сентября 1944 г. приказом № 0352 по войскам 18-й армии, был сформирован «Отдельный армейский батальон трофейных танков»:

«В результате проведенной операции танковый парк армии обогатился трофейными машинами, требующими восстановления армейскими ремонтными средствами. Ремонт боевых машин, в основном, закончен, танки готовы вступить в строй.

Приказываю:

1. Командующему бронетанковыми и механизированными войсками 18-й армии гв. полковнику Серову сформировать отдельный армейский батальон трофейных танков (на 32 машины).

2. Батальон содержать:

а) офицерский состав (40 человек) — за счет резерва офицерского состава армии;

б) сержантский (138 человек) и рядовой (28 человек) состав — за счет 239-го армейского запасного стрелкового полка.

Зачислить батальон на все виды довольствия.

3. Гв. полковнику Серову организовать в батальоне боевую учебу с учетом подготовки к боевым действиям в горной местности.

Командующий войсками 18-й армии генерал-лейтенант Журавлев.

Начальник штаба генерал-майор Брилев.

Член Военного совета генерал-майор Колонин».

Согласно утвержденного временного штата, батальон состоял из трех рот (по три взвода в каждой), взвода технического обслуживания, хозяйственного отделения и пункта медицинской помощи. Кроме танков, батальону придавались одна легковая машина, два мотоцикла, пятнадцать грузовиков, ремонтная летучка и две автоцистерны. К сожалению, не удалось установить фамилию командира батальона. Известно только, что заместителем командира был капитан Р. Коваль, а политруком — капитан И. Касаев.

Боевые машины, используемые в этом подразделении, были только венгерского производства — танки «Туран» — 8, «Тодди» — 2, САУ «Зриньи» — 3 и ЗСУ «Нимрод» — 2. Всего на 1 ноября 1944 г. числилось 15 машин. Небезынтересно привести выдержки из «Доклада об использовании трофейных танков в условиях горно-лесистой местности» (доклад датирован 11 ноября 1944 г. и подписан начальником штаба бронетанковых и механизированных войск 18-й армии гвардии подполковником Ворониным):

«Туран» I и II относятся к типу средних танков с двигателем в 260 л.с, в работе бесперебоен. Для нормальной работы в движении необходим прогрев двигателя на месте 15 - 20 минут в холодный период. 40-мм и 75-мм пушки аналогичны по устройству и безотказны в работе, с большой точностью стрельбы. Пулеметы по устройству сложны, но работают хорошо. Имелись случаи задержек в работе вследствие неполной освоенности экипажами. Ходовая часть по типу Т-26, вынослива. Управление при поворотах рычагами, торможение сжатым воздухом, коробка перемены передач пневматическая, переключается сжатым воздухом. Для замены КПП необходимо ее вытаскивать вместе с мотором, что усложняет ремонт. Управление танком в движении легкое, но большой радиус поворота снижает маневренность.

«Тодди» I и II относятся к типу легких с двигателем «Ганс» 155 л.с. Вооружены 20-мм или 40-мм пушками и одним пулеметом. Танки быстроходны, легко управляемы. Поворот осуществляется рулевым колесом по типу танков БТ (при снятых гусеницах).

СУ «Зриньи» имеет на вооружении 105-мм гаубицу. Боевое отделение закрытое, по габаритам — малое. Машина быстроходная, чем обеспечивается малая уязвимость в бою.

«Нимрод» имеет 40-мм пятизарядную автоматическую пушку. СУ имеет очень хорошие боевые качества, используется для борьбы с танками и зенитными целями.

Трофейные танки по боевым качествам наиболее пригодны для сопровождения пехоты, для борьбы с танками малоэффективны. По своему техническому состоянию и габаритам в горах и по узким дорогам имеют хорошую проходимость.

Броня трофейных танков легко пробивается орудиями всех калибров. От 37-мм ПТО разрушение производится незначительное и танки подлежат восстановлению, а в остальных случаях попадание снарядов средних и больших калибров производят значительные разрушения, вплоть до полного выхода танка из строя. От попадания снаряда-ракеты из метательного аппарата (видимо, речь идет о «Фаустпатронах» — Прим. авт.) и других кумулятивных снарядов, танки загораются.

Личный состав 1-й танковой роты в течение месяца занимался изучением матчасти, боевых характеристик танков, вождением и боевой стрельбой. В результате хорошей подготовки водительского состава 1-я танковая рота совершила марши по труднопроходимым дорогам горно-лесистой местности, пройдя 800 километров с небольшим количеством отставших по техническим неисправностям машин.

Личный состав 2-й и 3-й танковых рот, прибывший из г. Горький, на третий день был посажен на танки без должной подготовки водительского состава из-за отсутствия времени на изучение матчасти трофейных машин. В дальнейшем 2-я и 3-я роты имели гораздо больше технических неисправностей и отставших танков. Например, пять танков, оставленных в Болехово, до сих пор не прибыли в батальон (г. Ужгород). В боях от Нижне-Верецке до Ужгорода в основном действовали танки 1-й роты».

Впервые батальон был введен в бой 15 сентября. Ввиду ограниченной проходимости горных дорог, он использовался «группами по 3 — 4 машины как подвижное огневое средство в боевых порядках пехоты». Из-за отсутствия обходных путей, танки действовали колонной с дистанцией между собой 50 — 200 м, тем самым подвергая себя фланговому огню. В отдельных случаях они использовались практически без пехотного прикрытия, имея до 10 человек десанта на 5 — 7 танков. Например, в районе ст. Оса, действуя без пехотной поддержки и не имея возможности обойти противника с флангов, танкисты два раза ходили в атаку, потеряв два танка подбитыми и один сгоревшим, но задачу выполнить не смогли. Только после прохождения горных перевалов и выхода в Закарпатье, танки получили возможность для маневра, в результате чего сыграли большую помощь пехоте. Так, совместно с пехотой, они овладели Свалова, а 26 октября 1944 года первыми ворвались в город Мукачево.

13 ноября 1944 г. остатки батальона (13 танков) были переданы 5-й гвардейской танковой бригаде: «Во исполнение приказа командующего ВТ и MB 18-й армии принят батальон трофейных танков, сосредоточенный: на южной окраине Нижней Нэмецке — 3 танка и тылы батальона, 4 танка в Ужгороде (три не заводятся и один требует среднего ремонта) и 6 танков находятся в бою за Тарновце». К сожалению, разбивки танков по маркам нет. Известно только, что 14 ноября в бою участвовало 5 «Туранов» и 2 «Зриньи», а 20 ноября — 3 «Турана» и 1 «Тодди».

Здесь следует отметить, что кроме венгерских танков, в составе 5-й гвардейской танковой бригады имелось два трофейных «артштурма» (StuG 40), которые советские танкисты с успехом использовали с сентября 1944 г.

По состоянию на 1 января 1945 г. в бригаде еще имелось 3 «Турана», 1 «Толди», 1 САУ «Зриньи» и 1 «артштурм». Но вся эта техника требовала ремонта.

Судя по документам, в последний год войны трофейные танки использовалась Красной Армией значительно в меньших количествах, чем в 1942-1943 гг. Предпочтение отдавалось немецким САУ и бронетранспортерам. Причем, некоторые подразделения использовали трофейную технику довольно долго. Например, гвардии капитан М. Панин воевал на StuG 40 с марта 1943 г. и до конца войны. Самым результативным стал для него 1944 год, когда он командовал батареей StuG 40 в составе 1228-го гвардейского самоходно-артиллерийского полка. Во время Корсунь-Шевченковской операции он лично подбил из штурмового орудия четыре немецких танка.

По его воспоминаниям, «все штурмовые орудия подразделения окрашивались летом в зеленый, иногда зеленый с коричневым, а зимой — в белый. С зимней окраской никогда не старались особо — чем грязнее покрашено, тем лучше, но летом всегда красили тщательно. Пытались воевать с немецким камуфляжем, просто рисуя звезды на бортах и лобовой броне машины, но случались эксцессы, когда получали снаряды от своих. Бортовые экраны многие выбрасывали за ненадобностью, да и мешались они изрядно. Правда, особенно в городах, от фаусников не было лучшего спасения. Все орудия батареи с 1944 г. имели собственные имена: «Александр Невский», «Дмитрий Донской», «Александр Суворов» и «Михаил Кутузов», нанесенные на борта боевой рубки белой или красной краской. Помимо надписей, на бортах машин изображался гвардейский значок. На лобовой броне рисовалась большая красная звезда. Такая же звезда была и на крыше САУ — для авиации, но помогало мало и несколько раз крепко доставалось от своих «Илов».

Это была великолепная самоходочка. Удобные рабочие места, хорошие прицелы и приборы наблюдения, неприхотливость, но запас хода — маловат».

В ноябре 1943 г., в боях под Фастовом, 53-я гвардейская танковая бригада захватила 26 исправных немецких бронетранспортеров. Они были включены в состав мотострелкового батальона бригады, и часть из них использовалась вплоть до конца войны.

Кроме различных подразделений трофейных танков в советских частях имелись неучтенные единичные машины, используемые для охраны штабов и тыловых объектов. По воспоминаниям Р. Уланова, в январе 1944 г., после госпиталя, он попал в 26-ю отдельную роту охраны штаба 13-й армии:

«Там меня посадили на единственный в роте трофейный танк Pz. Kpfw. IV. Попробовав его на ходу и проехав несколько десятков километров, я мог оценить его ходовые качества и удобство управления. Они были хуже, чем у СУ-76 (до этого Р. Уланов был механиком-водителем на СУ-76 — Прим. авт.)

Огромная семискоростная коробка передач, располагавшаяся справа от водителя, утомляла жаром, воем и непривычными запахами. Подвеска танка была жестче, чем у СУ-76. Шум и вибрация от мотора «Майбах» вызывала головную боль. Танк пожирал огромное количество бензина. Десятки ведер его нужно было заливать через неудобную воронку. Вернувшийся прежний механик стал настойчиво добиваться, чтобы его посадили на старое место. Против меня он стал плести интриги: дескать, Уланов ленив, много спит, машина грязная и вообще личность подозрительная. И добился своего. Место это было тепленькое: штаб армии ближе двадцати километров к переднему краю не приближался, а в танке было не более пяти снарядов. И тогда меня пересадили на броневичок БА-64».

24 октября 1944 г. вышло распоряжение начальника ГБТУ КА Федоренко «об использовании исправных трофейных и устаревших легких танков для несения службы охранения при железнодорожных станциях, штабах фронтов и крупных населенных пунктах».

Пожалуй, последний всплеск активности в использовании трофейной бронетехники пришелся на март 1945 г., во время отражения немецкого контрудара в районе озера Балатон войсками 3-го Украинского фронта. Дело в том, что танковые части фронта понесли в предыдущих боях тяжелые потери и имели небольшое количество боеспособных боевых машин. А наносившая контрудар 6-я танковая армия СС, напротив, имела около тысячи танков и САУ.

Так, 7 марта для задержания немецкого наступления в районе Шарсентагот, из резерва 27-й армии были выдвинуты два отдельных самоходно-артиллерийских дивизиона без номеров, имевшие восемь «самоходных 150-мм пушек СУ-150» (САУ «Хуммель» — Прим. авт.) и шесть «самоходных 88-мм зенитных пушек СУ-88» (САУ «Насхорн» — Прим. авт.). Эти подразделения вели бой до 9 марта, потеряв от огня немецких танков всю матчасть.

12 марта под Эньинг был введен в бой сводный батальон трофейных танков, имевший «четыре тяжелых, семь средних танков и два штурмовых орудия СУ-75». Однако еще до подхода немецких войск он был атакован с воздуха советскими штурмовиками, в результате чего две машины сгорели, а пять застряли, пытаясь выйти из-под огня. Поэтому эффективность боевых действий батальона была невысока.

Кроме этих подразделений, в боях под Балатоном трофейная матчасть имелась в составе 366-го гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского полка (на 16 марта 1945 г. — 12 трофейных САУ и две «Пантеры&#187, 1506-го самоходно-артиллерийского полка подполковника Рогачева (на 10 марта 1945 г. — 12 СУ-76, 6 трофейных СУ-75 и 1 СУ-105 «Веспе&#187, а также в небольших количествах (1 - 3 машины) в ряде других подразделений. Кроме того, для создания минных полей на танкоопасных направлениях непосредственно в ходе боев, советскими саперами активно использовались трофейные бронетранспортеры.

После окончания войны с Германией отдельные командиры не пожелали расстаться «со своим боевым конем» и убыли с германскими танками воевать против Японии. Так, в составе Забайкальского фронта в августе 1945 г. числилось 2 немецких танка: 1 Pz. Kpfw. II и 1 Pz. Kpfw. III.

Литература и источники:
Фронтовая иллюстрация 2000. № 1. М. Коломиец, И. Мощанский. Трофеи в Красной Армии 1941 - 1945 гг. - М., Стратегия «КМ», 2000.

отсюда:
http://www.rkka.ru/tank-vs-tank/ussr...in_action.html[COLOR="Silver"]

[HAL]

Еще одно свидетельство:



откуда сообщу...

[HAL]

Потрясающая статья http://vetrabotnik.narod.ru/Texts/TW...anzer/T009.htm
"Бронетехника Вермахта на службе в РККА в период ВМв" с фотками...

например:




Трофейные "Пан­теры" из состава 366-го гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского полка. 47-я армия, район озера Балатон, нарт 1945 г. Номера и кресты на танках закрашены и поверх них нарисованы красные звезды с белой окантовкой



Отдельная рота трофейных танков (один PzKpfw III и три StuG III) на Западном фронте, март 1942 г.